Ну раз уж меня потянуло на истории о юбилеях…
Покидая гильдию юристов, я всем так и говорила, что буду йогатерапевтом. Но при этом была глубоко убеждена, что случится это «when I’m 64», когда я умудрюсь, остепенюсь и обернусь Юлией Борисовной с благородной проседью.
Ан нет. Сверху вышла другая разнарядка. В октябре 2007 я поехала в благословенный Ришикеш с Ольгой Булановой и Владимиром Зайцевым. После Ришикеша и Ганготри в моей личной программе был Гоа, где я вела йогическую часть семинара Павла Шнейдермана. Но Ришикеш, сами понимаете… Буквально на второй или третий день занятий с Олей и Володей меня накрыл мистический опыт.
Манифестация грыжи L4-L5. Классика жанра, но было очень больно, с иррадиацией в ногу. Сразу скажу, во избежание домыслов, — занятия Оли и Володи тут вообще ни причём, у них всё было совершенно травмобезопасно. Первые звоночки поступали мне ещё в офисе: порой вставала со стула, и «вставляло» куда-то в поясницу и КПС, но тогда у меня даже времени не было задуматься над этим.
Покидая гильдию юристов, я всем так и говорила, что буду йогатерапевтом. Но при этом была глубоко убеждена, что случится это «when I’m 64», когда я умудрюсь, остепенюсь и обернусь Юлией Борисовной с благородной проседью.
Ан нет. Сверху вышла другая разнарядка. В октябре 2007 я поехала в благословенный Ришикеш с Ольгой Булановой и Владимиром Зайцевым. После Ришикеша и Ганготри в моей личной программе был Гоа, где я вела йогическую часть семинара Павла Шнейдермана. Но Ришикеш, сами понимаете… Буквально на второй или третий день занятий с Олей и Володей меня накрыл мистический опыт.
Манифестация грыжи L4-L5. Классика жанра, но было очень больно, с иррадиацией в ногу. Сразу скажу, во избежание домыслов, — занятия Оли и Володи тут вообще ни причём, у них всё было совершенно травмобезопасно. Первые звоночки поступали мне ещё в офисе: порой вставала со стула, и «вставляло» куда-то в поясницу и КПС, но тогда у меня даже времени не было задуматься над этим.
Когда всё это приключилось (выход в Ширшасану с прямыми ногами, и при каком-то угле подъёма почти электрошок), Оля и Володя за меня переживали и помогали, как могли. В частности, отправили с хозяином отеля к аюрведисту. На байке! Опыт ещё более мистический, я вам скажу. Мне кажется, я до сих пор помню эти яркие ощущения. Но и выбора-то у нас особо не было. В общем, курсом абхьянги и басти и максимально возможным времяпрепровождением в горизонтальном положении меня как-то подправили, и я провела-таки свою часть семинара в Гоа. По возвращении же в Москву, побежала вприхромку к врачу. После К Т меня направили, как водится, к нейрохирургу и запретили заниматься йогой. И вообще сказали поменьше активничать. К нейрохирургу я не пошла.
Пошла домой, совершенно потерянная. Невероятно, но факт: именно в этот день мне позвонил бывший шеф, мол, не одумалась ли я и не хочу ли вернуться. Я ответила, что, конечно, нет, положила трубку и разревелась. Я не очень понимала, что дальше и как теперь… Слава Богу, я догадалась позвонить моей любимой Кате (Екатерина Новикова). Она мне посочувствовала, а потом изрекла: «ну вот, ты же хотела быть йогатерапевтом — начинай!»
И я начала. Правда как слепой щенок в воде поначалу
Бог милостив, поэтому как раз в это же время Сергей Агапкин предложил мне и Дмитрию Дёмину переводить «Анатомию Хатха Йоги» Д. Култера, а Миша Баранов познакомил с моей самой любимой преподавательницей йоги Айенгара Лилианой Мутовиной. Я затарилась каким-то невероятным количеством медицинской и околомедицинской литературы, ибо врага (мою грыжу и протрузию) надо было познать в лицо. Читала, переводила, занималась, ощущала, размышляла, посетила очень впечатливший меня тогда семинар Лоис Штайнберг, даже ту часть, которая (как выяснилось, когда было уже поздно
) предназначалась только для преподавателей йоги Айенгара. Всё это привнесло в мою жизнь на порядок больше осознанности, а в тело — мир и радость от движения с учётом его особенностей.
К концу весны 2008 года я восстановила прежний уровень практики, и подала документы в медучилище. Правда, там я даже и первый курс-то не доучилась, пошла в 2009 г. в РГУФК, т. к. его программа подходила мне куда больше, чем программа медучилища. А осенью 2008 я открыла свои группы по йогатерапии ОДА в уютном ЙогаДоме. Тогда же, осенью 2008, на меня свалилось, по другому и не скажешь, такое явление как сколиоз (но это уже другая эпическая история).
Исследования 2007 и 2012 г. г.
Пошла домой, совершенно потерянная. Невероятно, но факт: именно в этот день мне позвонил бывший шеф, мол, не одумалась ли я и не хочу ли вернуться. Я ответила, что, конечно, нет, положила трубку и разревелась. Я не очень понимала, что дальше и как теперь… Слава Богу, я догадалась позвонить моей любимой Кате (Екатерина Новикова). Она мне посочувствовала, а потом изрекла: «ну вот, ты же хотела быть йогатерапевтом — начинай!»
И я начала. Правда как слепой щенок в воде поначалу
Бог милостив, поэтому как раз в это же время Сергей Агапкин предложил мне и Дмитрию Дёмину переводить «Анатомию Хатха Йоги» Д. Култера, а Миша Баранов познакомил с моей самой любимой преподавательницей йоги Айенгара Лилианой Мутовиной. Я затарилась каким-то невероятным количеством медицинской и околомедицинской литературы, ибо врага (мою грыжу и протрузию) надо было познать в лицо. Читала, переводила, занималась, ощущала, размышляла, посетила очень впечатливший меня тогда семинар Лоис Штайнберг, даже ту часть, которая (как выяснилось, когда было уже поздно
) предназначалась только для преподавателей йоги Айенгара. Всё это привнесло в мою жизнь на порядок больше осознанности, а в тело — мир и радость от движения с учётом его особенностей.
К концу весны 2008 года я восстановила прежний уровень практики, и подала документы в медучилище. Правда, там я даже и первый курс-то не доучилась, пошла в 2009 г. в РГУФК, т. к. его программа подходила мне куда больше, чем программа медучилища. А осенью 2008 я открыла свои группы по йогатерапии ОДА в уютном ЙогаДоме. Тогда же, осенью 2008, на меня свалилось, по другому и не скажешь, такое явление как сколиоз (но это уже другая эпическая история).
Исследования 2007 и 2012 г. г.
Было много проб и ошибок, много страхов и неуверенности, но сам процесс радовал меня непрестанно. И продолжает 🙂 Кладбища пациентов, как такового, у меня нет, хотя бывали и промахи в выбранной стратегии, но вроде бы крен всегда удавалось выровнять. Или меня просто не приглашали на похороны… Такого профдеформированного юмора я понабралась в медучилище, простите. :)
С тех пор уже вон сколько лет, сколько зим, сколько вод… Каждый новый пациент — это новый опыт. Каждый новый семинар или книга, с которыми меня сводит Жизнь, — это новые осознания. Мне всё больше и больше открывается, как мне кажется, невероятная гармония и красота взаимосвязанности всего со всем, что вдохновляет на постоянное творчество в моём любимом деле — йогатерапии. Так что мой курс по йогатерапии опорно-двигательного аппарата прожит и проработан мною сполна, и я с огромной радостью делюсь им. Курс также включает мои уникальные знания и навыки в работе со сколиозами.
P. S. На фото — я в белом халате и с огромным конским шприцом для острастки)
С тех пор уже вон сколько лет, сколько зим, сколько вод… Каждый новый пациент — это новый опыт. Каждый новый семинар или книга, с которыми меня сводит Жизнь, — это новые осознания. Мне всё больше и больше открывается, как мне кажется, невероятная гармония и красота взаимосвязанности всего со всем, что вдохновляет на постоянное творчество в моём любимом деле — йогатерапии. Так что мой курс по йогатерапии опорно-двигательного аппарата прожит и проработан мною сполна, и я с огромной радостью делюсь им. Курс также включает мои уникальные знания и навыки в работе со сколиозами.
P. S. На фото — я в белом халате и с огромным конским шприцом для острастки)