Оригинал интервью Amrit Vela
Успешный йога-тичер, арома- и звукотерапевт, ослепительно красивая женщина и счастливая мама. Кажется, Юлия Синявская добилась всего, о чем можно мечтать. Но она не берет от жизни все, а постоянно благодарит ее за возможность быть здесь и сейчас.
— Юлия, вы окончили Московскую Государственную Юридическую Академию. Как ваша семья, в частности мама, отреагировала на решение сменить профессию?
— Родители отреагировали скорее испуганно. Помню огромные глаза мамы и папу, расхаживающего по кухне, как тигр в клетке. Но потом, конечно, они, мои любимые, все-таки собрались с духом и сказали: «Это твоя жизнь. Твое решение. Главное, чтобы ты была счастлива». Я очень благодарна им за понимание.
— «Особая благодарность объявляется также „неполадкам“, которые возникали в моем теле и неоднократно требовали переосмысления практики и преподавания», — написано в вашем блоге. Как йога помогла их исправить?
Сейчас я предпочитаю называть их «задачками». Задачки, а точнее подсказки, тело подкидывало мне раньше и подкидывает до сих пор. Все решается практикой йоги, настоящей, целостной и честной йоги. Жизненные события, слава Богу, каждый раз выводят меня на некий новый виток развития и понимания себя и других людей. Если говорить о физическом аспекте, вот, например, позвоночник одарил меня бесценным опытом работы с нарушениями осанки, грыжами и протрузиями. Спасибо ему за это.
— Если отбросить все оздоровительные преимущества, как йога влияет на другие стороны вашей жизни? Например, на характер.
На характер йога тоже влияет крайне оздоровительно. Учит выдержке, спокойствию, доверию жизни и терпению.
— Один из йога-мифов заключается в том, что «все йоги — вегетарианцы». Какого типа питания придерживаетесь лично вы?
Я не ем мяса и рыбы, причем мясо перестала есть еще до того, как занялась йогой. Все остальное ем с большим удовольствием. Мой сын питается почти как я, но в его рационе присутствуют рыба и морепродукты. Я ела рыбу во время беременности и первые годы жизни ребенка и с чистой совестью съедаю ее в гостях у мамы, чтобы она просто была спокойна. Это ценнее. Я полностью согласна с русскими святыми, которые говорят, что важно «не мяса не есть, а ближнего».
— Обычно в йога-семьях ребенка стараются вовлечь в практику. Как ваш сын относится к йоге?
Сын, конечно, знаком с йогой. Он даже считает на санскрите до 10, потому что мы с ним делаем приветствие солнцу по утрам из 10 шагов. Но кроме утреннего Сурья Намаскар в практике сына нет регулярности. Когда я веду детские группы, он занимается, когда не веду — нет. Сын больше любит плавать и скалолазать, и я это поддерживаю.
— Юлия, какие вызовы вы бросаете себе в личной практике? Есть ли асаны, которые не получаются даже у вас?
У меня не получаются многие асаны. Слово «даже» в вопросе здорово улыбнуло. Мои вызовы — это не асаны, а глубина практики и качество жизни, то есть способности быть здесь и сейчас — в радости и мире. Сегодня моя практика строится в основном на работе со звуком в асанах, ощущении тела, понимании и признании своих чувств и осознании убеждений, которые за ними стоят.
— А есть ли у вас любимые асаны?
Это Адхо Муха Шванасана, Урдхва Дханурасана, Прасарита Падоттанасана, Агни Стамбхасана и Пинча Маюрасана.
— Шарат Джойс, говорил что «когда мы начинаем практиковать, то испытываем множество новых ощущений — появляется боль. Постепенно наш ум меняется, и мы воспринимаем боль по-другому. В какой- то степени мы даже начинаем наслаждаться ею. И, конечно же, мы не должны бросать практику, ведь она дает нам устойчивость ума». Что для вас означает боль, и какие рекомендации даете по ее «усмирению»?
Боль — это совсем не то, что нужно усмирять. Какая бы она ни была — физическая или душевная, это самый лучший учитель. С ней нужно учиться взаимодействовать, смело, но в то же время осторожно, шагая навстречу. Все, с чем мы боремся, становится только сильнее. Физическую боль в асанах необходимо принимать с каждым выдохом, доверяясь позе, но ни в коем случае не форсируя события. Чтобы продвинуться к состоянию целостности, нужно учиться осознавать, какие чувства вызывает эта боль в асанах и почему. Если же речь идет о душевной боли, стоит честно посмотреть ей в глаза, как в технике Тратаки (сосредоточение взгляда. — ред.). Молить о помощи Всевышнего, чтобы осознать, какие качества эта боль пришла трансформировать, и благодарить, благодарить, благодарить… Нам все дается для очищения, для раскрытия потенциала любви, радости и мира. Чтобы мы в конце концов (или Начале Начал точнее) стали бриллиантом, каким являемся, сами того не зная.
— Почему вы заинтересовались звукотерапией?
Заинтересовалась случайно. Само на меня свалилось, как это часто бывает с важными вещами в жизни. Сначала занялась академическим вокалом, потому что «подвернулся под руку» хороший преподаватель, а я в то время частенько теряла голос после лекций и семинаров. В процессе занятий обнаружила, как сильно вокал влияет на зажимы и блоки в теле и уме. Сначала экспериментировала со звуком в асанах дома. Потом стала применять некоторые техники вокала в терапии для женщин и по обратной связи поняла, что эффект ошеломительный! У девушек налаживался менструальный цикл, проходила болезненность во время менструации. Нужно было двигаться дальше, учиться у тех, кто работает со звуком. Я успешно прошла курс для звукотерапевтов, который организуют Олег Российский и Ирина Казаченко (влюблена в них!) в Испании совместно с Мишель Аверард и Нестором Корнблумом (основателями ассоциации звукотерапевтов Harmonic Sounds).
— Как работает звук?
Звук — это вибрация, как и все в этом мире. Она способна входить в резонанс с вибрациями нашего тела, или точнее — наших тел, поскольку речь идет не только о физическом теле. Можно использовать, например, тибетские чаши как инструмент сонастройки тел и систем организма или камертоны, но куда эффективнее и гармоничнее делать это с помощью собственного голоса. Наш голос уникален, его тембр не повторим. Он гармоничнее всего воздействует на наши тела. Когда мы звучим, то активизируем правое полушарие, которое функционирует как бы из состояния йоги, тотального единства всего и вся. Мы можем озвучивать ощущения в асанах и получать большую степень свободы в них, можем озвучивать чувства — и соединятся с теми частями самих себя, которые до этого были нашей «теневой», неосознанной стороной. Звук — это то, с чего начинается любое творение. Через звучание мы получаем больше возможностей для осознания себя истинными детьми (представьте: прямо настоящими дочерями или сыновьями!) Того, по образу и подобию кого мы созданы.
— Думали ли вы когда-нибудь заняться бизнесом и открыть свою йога-студию?
Однажды мне предложили стать руководителем и идейным вдохновителем йога-студии, и сначала я даже восприняла эту идею с энтузиазмом. Но после того, как я осмотрела помещение и принялась думать о том, с какими преподавателями хотела бы работать, осознала, что это совсем не та работа, которой хочу заниматься. Это походило на то, от чего я ушла — администрировать, контролировать, координировать… Я хотела работать с пациентами, вести семинары и группы и не думать слишком много об организационных вопросах, поэтому отказалась от участия в проекте.
— Что вы думаете о современной йоге? Какие тенденции вдохновляют вас, а какие вы бы хотели изменить?
Честно говоря, мало что вдохновляет. После того, как йога пришла на Запад, она изменилась и теперь очень далека от своего изначального вида… Но я не считаю себя вправе «хотеть что-то изменить». Просто делаю честно только то, что принимают одновременно мой ум и чувства. Я исповедую то, что проповедую.
— Гуруджи говорил «99 процентов практики, 1 процент теории». Как вы понимаете эту теоретическую часть?
Я понимаю это как изучение, прежде всего, любых священных текстов. Все они — об Одном, о Едином, о Йоге. О том, как воссоединиться (на латыни, кстати, «ре-лигаре») с Истиной.
В тему:
О предназначении или пристегните ремни – мы взлетаем
История одной грыжи
Опора рождается там
Успешный йога-тичер, арома- и звукотерапевт, ослепительно красивая женщина и счастливая мама. Кажется, Юлия Синявская добилась всего, о чем можно мечтать. Но она не берет от жизни все, а постоянно благодарит ее за возможность быть здесь и сейчас.
— Юлия, вы окончили Московскую Государственную Юридическую Академию. Как ваша семья, в частности мама, отреагировала на решение сменить профессию?
— Родители отреагировали скорее испуганно. Помню огромные глаза мамы и папу, расхаживающего по кухне, как тигр в клетке. Но потом, конечно, они, мои любимые, все-таки собрались с духом и сказали: «Это твоя жизнь. Твое решение. Главное, чтобы ты была счастлива». Я очень благодарна им за понимание.
— «Особая благодарность объявляется также „неполадкам“, которые возникали в моем теле и неоднократно требовали переосмысления практики и преподавания», — написано в вашем блоге. Как йога помогла их исправить?
Сейчас я предпочитаю называть их «задачками». Задачки, а точнее подсказки, тело подкидывало мне раньше и подкидывает до сих пор. Все решается практикой йоги, настоящей, целостной и честной йоги. Жизненные события, слава Богу, каждый раз выводят меня на некий новый виток развития и понимания себя и других людей. Если говорить о физическом аспекте, вот, например, позвоночник одарил меня бесценным опытом работы с нарушениями осанки, грыжами и протрузиями. Спасибо ему за это.
— Если отбросить все оздоровительные преимущества, как йога влияет на другие стороны вашей жизни? Например, на характер.
На характер йога тоже влияет крайне оздоровительно. Учит выдержке, спокойствию, доверию жизни и терпению.
— Один из йога-мифов заключается в том, что «все йоги — вегетарианцы». Какого типа питания придерживаетесь лично вы?
Я не ем мяса и рыбы, причем мясо перестала есть еще до того, как занялась йогой. Все остальное ем с большим удовольствием. Мой сын питается почти как я, но в его рационе присутствуют рыба и морепродукты. Я ела рыбу во время беременности и первые годы жизни ребенка и с чистой совестью съедаю ее в гостях у мамы, чтобы она просто была спокойна. Это ценнее. Я полностью согласна с русскими святыми, которые говорят, что важно «не мяса не есть, а ближнего».
— Обычно в йога-семьях ребенка стараются вовлечь в практику. Как ваш сын относится к йоге?
Сын, конечно, знаком с йогой. Он даже считает на санскрите до 10, потому что мы с ним делаем приветствие солнцу по утрам из 10 шагов. Но кроме утреннего Сурья Намаскар в практике сына нет регулярности. Когда я веду детские группы, он занимается, когда не веду — нет. Сын больше любит плавать и скалолазать, и я это поддерживаю.
— Юлия, какие вызовы вы бросаете себе в личной практике? Есть ли асаны, которые не получаются даже у вас?
У меня не получаются многие асаны. Слово «даже» в вопросе здорово улыбнуло. Мои вызовы — это не асаны, а глубина практики и качество жизни, то есть способности быть здесь и сейчас — в радости и мире. Сегодня моя практика строится в основном на работе со звуком в асанах, ощущении тела, понимании и признании своих чувств и осознании убеждений, которые за ними стоят.
— А есть ли у вас любимые асаны?
Это Адхо Муха Шванасана, Урдхва Дханурасана, Прасарита Падоттанасана, Агни Стамбхасана и Пинча Маюрасана.
— Шарат Джойс, говорил что «когда мы начинаем практиковать, то испытываем множество новых ощущений — появляется боль. Постепенно наш ум меняется, и мы воспринимаем боль по-другому. В какой- то степени мы даже начинаем наслаждаться ею. И, конечно же, мы не должны бросать практику, ведь она дает нам устойчивость ума». Что для вас означает боль, и какие рекомендации даете по ее «усмирению»?
Боль — это совсем не то, что нужно усмирять. Какая бы она ни была — физическая или душевная, это самый лучший учитель. С ней нужно учиться взаимодействовать, смело, но в то же время осторожно, шагая навстречу. Все, с чем мы боремся, становится только сильнее. Физическую боль в асанах необходимо принимать с каждым выдохом, доверяясь позе, но ни в коем случае не форсируя события. Чтобы продвинуться к состоянию целостности, нужно учиться осознавать, какие чувства вызывает эта боль в асанах и почему. Если же речь идет о душевной боли, стоит честно посмотреть ей в глаза, как в технике Тратаки (сосредоточение взгляда. — ред.). Молить о помощи Всевышнего, чтобы осознать, какие качества эта боль пришла трансформировать, и благодарить, благодарить, благодарить… Нам все дается для очищения, для раскрытия потенциала любви, радости и мира. Чтобы мы в конце концов (или Начале Начал точнее) стали бриллиантом, каким являемся, сами того не зная.
— Почему вы заинтересовались звукотерапией?
Заинтересовалась случайно. Само на меня свалилось, как это часто бывает с важными вещами в жизни. Сначала занялась академическим вокалом, потому что «подвернулся под руку» хороший преподаватель, а я в то время частенько теряла голос после лекций и семинаров. В процессе занятий обнаружила, как сильно вокал влияет на зажимы и блоки в теле и уме. Сначала экспериментировала со звуком в асанах дома. Потом стала применять некоторые техники вокала в терапии для женщин и по обратной связи поняла, что эффект ошеломительный! У девушек налаживался менструальный цикл, проходила болезненность во время менструации. Нужно было двигаться дальше, учиться у тех, кто работает со звуком. Я успешно прошла курс для звукотерапевтов, который организуют Олег Российский и Ирина Казаченко (влюблена в них!) в Испании совместно с Мишель Аверард и Нестором Корнблумом (основателями ассоциации звукотерапевтов Harmonic Sounds).
— Как работает звук?
Звук — это вибрация, как и все в этом мире. Она способна входить в резонанс с вибрациями нашего тела, или точнее — наших тел, поскольку речь идет не только о физическом теле. Можно использовать, например, тибетские чаши как инструмент сонастройки тел и систем организма или камертоны, но куда эффективнее и гармоничнее делать это с помощью собственного голоса. Наш голос уникален, его тембр не повторим. Он гармоничнее всего воздействует на наши тела. Когда мы звучим, то активизируем правое полушарие, которое функционирует как бы из состояния йоги, тотального единства всего и вся. Мы можем озвучивать ощущения в асанах и получать большую степень свободы в них, можем озвучивать чувства — и соединятся с теми частями самих себя, которые до этого были нашей «теневой», неосознанной стороной. Звук — это то, с чего начинается любое творение. Через звучание мы получаем больше возможностей для осознания себя истинными детьми (представьте: прямо настоящими дочерями или сыновьями!) Того, по образу и подобию кого мы созданы.
— Думали ли вы когда-нибудь заняться бизнесом и открыть свою йога-студию?
Однажды мне предложили стать руководителем и идейным вдохновителем йога-студии, и сначала я даже восприняла эту идею с энтузиазмом. Но после того, как я осмотрела помещение и принялась думать о том, с какими преподавателями хотела бы работать, осознала, что это совсем не та работа, которой хочу заниматься. Это походило на то, от чего я ушла — администрировать, контролировать, координировать… Я хотела работать с пациентами, вести семинары и группы и не думать слишком много об организационных вопросах, поэтому отказалась от участия в проекте.
— Что вы думаете о современной йоге? Какие тенденции вдохновляют вас, а какие вы бы хотели изменить?
Честно говоря, мало что вдохновляет. После того, как йога пришла на Запад, она изменилась и теперь очень далека от своего изначального вида… Но я не считаю себя вправе «хотеть что-то изменить». Просто делаю честно только то, что принимают одновременно мой ум и чувства. Я исповедую то, что проповедую.
— Гуруджи говорил «99 процентов практики, 1 процент теории». Как вы понимаете эту теоретическую часть?
Я понимаю это как изучение, прежде всего, любых священных текстов. Все они — об Одном, о Едином, о Йоге. О том, как воссоединиться (на латыни, кстати, «ре-лигаре») с Истиной.
В тему:
О предназначении или пристегните ремни – мы взлетаем
История одной грыжи
Опора рождается там